Поэзия, литература, и шире, искусство являются духовной пищей. И требование к последней точно такие же, как и требования к пище физической.Пища должна быть:
1. Привлекательной (интересной)
2. Вкусной (чтобы поглощаться с удовольствием)
3. Здоровой (духовно чистой или кошерной)
В отличии от церковной проповеди, также являющейся духовной пищей искусству категорически возбраняется отсутствие первых двух критериев (которым в церкви обычно не уделяют должного внимания. Мне часто приходится вкушать духовную пищу от братьев и сестер, которая хоть и является здоровой и чистой, но невообразимо пресна (скучна) и от банальности противна. Так называемая христианская поэзия также зачастую полна банальностей и общих мест. Авторы просто повторяют церковные доктрины, зарифмовав их и ритмически организовав в стихотворный размер. Не понимая того, что спасает и кормит человека не само слово \"Иисус Христос\" или \"Бог\", а слово от Иисуса Христа, от Бога. А живое слово, как правило, скучным не бывает.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Поэзия : 3) Жизнь за завесой (2002 г.) - Сергей Дегтярь Я писал стихи, а они были всего лишь на бумаге. Все мои знаки внимания были просто сознательно ею проигнорированы. Плитку шоколада она не захотела взять, сославшись на запрет в рационе питания, а моё участие в евангелизациях не приносило мне никаких плодов. Некоторые люди смотрели на нас (евангелистов) как на зомбированных церковью людей. Они жили другой жизнью от нас и им не интересны были одиночные странствующие проповедники.
Ирина Григорьева была особенной. Меня удивляли её настойчивые позиции в занимаемом служении евангелизации. Я понимал, что она самый удивительный человек и в то же время хотел, чтобы она была просто самой обыкновенной девушкой. Меня разделяла с ней служебная завеса. Она была поглощена своим служением, а я только искал как себя применить в жизни и церкви. Я понимал, что нужно служить Богу не только соответственно, не развлекаясь, но и видел, что она недоступна для меня. Поэтому в этом стихе я звал её приоткрыть завесу и снять покрывало. Я хотел, чтобы она увидела меня с моими чувствами по отношению к ней и пытался запечатлеть состояние моего к ней сердечного речевого диалога, выраженного на бумаге. Но, достучатся к ней мне всё никак не удавалось.
